Обсуждаем на ММСО-2018. Как модернизировать систему допобразования?

В преддверии Московского международного салона образования Сергей Косарецкий, директор Центра социально-экономического развития школы Института образования НИУ ВШЭ и куратор кластера “Дополнительное образование” на ММСО-2018 рассуждает о том, что поможет модернизировать систему дополнительного образования.

Сегодня, когда речь заходит об этой сфере, в центре внимания государственной политики и общественных дискуссий находятся преимущественно организационные вопросы — лицензирование, САНПИны, профессиональный стандарт педагога дополнительного образования, модельные центры. Это важные вопросы, направленные на решение острой задачи в области дополнительного образования — как сделать его доступным.

Однако нужно, чтобы при этом без внимания не остались стратегически значимые вопросы содержания дополнительного образования — чему и как учить, какие компетенции нужно развить у ребенка, каким должно быть наполнение программ дополнительного образования, которое можно было бы назвать современным? Иначе, завершив “операцию охвата”, мы обнаружим, что предлагаемое дополнительное образование уже не представляет большой пользы ни для детей, ни для государства.

Пожалуй, уже можно утверждать, что узкая специализация в какой-либо области вряд ли угонится за стремительно меняющимся миром. Шагающая семимильными шагами цифровизация и тотальная автоматизация рутинных функций делают главным конкурентным преимуществом универсальные навыки и метапредметные компетенции — креативность, кооперацию, готовность к непрерывному обучению, умение адаптироваться к изменениям и действовать проактивно, инициативно.

Идея того, что именно эти навыки должны стать основой содержания образования не нова — об этом уже говорили и в 70-е, и в 80-е годы. Однако сейчас в условиях ускоряющихся изменений этот вопрос стал буквально темой номер один в обсуждениях того, какую роль играет образование в подготовке детей к жизни в новой экономике и обществе. В передовых системах общего образования она интенсивно решается уже применительно к общему образованию. Например, в новом финском куррикулуме реализуется идея сквозных компетенций. При характеристике различных предметов, например, биологии, математики и физкультуры, мы не найдем подробного описания предметных результатов. Это не значит, что освоению конкретных знаний не уделяется внимания — это предполагается само собой. Но каждый образовательный блок при этом фокусируется на формировании ключевых навыков, например, критического мышления, креативности и кооперации. В такой парадигме ведущей задачей, скажем, в физкультуре, считается не способность ребенка сдать какие-то формальные нормы, а умение работать в команде, управлять собственным телом или эмоциональная удовлетворенность от физических упражнений. Конечно, и у нас любой тренер скажет, что в процессе обучения формируются и лидерские качества, и кооперация, и многое другое. Однако это воспринимается как “побочный” эффект от занятий, а не их значимое содержание.

В отличие от школы, где есть федеральные стандарты, примерные программы, а результаты образования находятся в жестком фокусе системы оценки в виде ЕГЭ, ОГЭ, ВПР, общеобразовательные программы дополнительного образования практически не регламентированы. Они достаточно свободны в плане методик и, казалось бы, могут делать акцент на творчестве, инициативе и работе по выстраиванию отношений с учащимися. Дополнительное образование открывает широкие возможности для использования методик проектной деятельности, современных игровых форматов, которые даже в продвинутых российских школах занимают небольшую долю. Однако на практике мы видим, что педагоги нацелены на развитие узких, специальных навыков в формах, нередко воспроизводящих практики преподавания школьных предметов. Мало кто обращает внимание на то, как при обучении строятся отношения детей, как они взаимодействуют друг с другом, создается ли на занятии пространство для творчества. Те же робототехника и программирование, волну увлечения которыми мы видим последние три-четыре года, фактически считают результатом своей деятельности изготовление конкретного изделия или освоение определенного языка программирования, а не развитие мыслительных навыков высокого порядка или исследовательских компетенций (хотя декларироваться может именно это).

Все это хорошо известно экспертному сообществу и широко обсуждается на профессиональных дискуссиях и круглых столах. Ребенок же приходит в класс к педагогу, который хочет научить делать «быстрее, выше, сильнее», и как поменять этот вектор — большой вопрос и серьезная задача. Необходимо, чтобы люди, непосредственно работающие с детьми, изменили мышление, свою систему координат, — вывели то, что всегда оставалось на периферии задач, в фокус внимания. Для этого, похоже, недостаточно просто подготовить концепции обновления содержания (такая работа с прошлого года ведется по поручению Минобрнауки рабочими группами, объединяющими экспертов Института образования ВШЭ, федеральных ресурсных центров, Фонда новых форм образования и др.), написать умные книжки, организовать традиционные курсы повышения квалификации и тем более формализовывать процесс излишними документами и методичками (при том что всего этого критически не хватает). Ключ к решению, вероятно, кроется в вопросах  оценивания и обратной связи.

Нам очень важно продвинуться в формировании инструментов оценки метапредметных компетенций - пока есть только отдельные примеры (например, в программах ГлобалЛаб). Необходимо, чтобы в дополнительном образовании получили распространение формирующее оценивание, а также непривычные пока нам самооценка и взаимооценка детей, которые помогают сформировать и критическое мышление, и уважение к чужой точке зрения и самовыражению. В устоявшейся у нас системе оценка дается преимущественно конечному результату — педагогом или же жюри, если речь идет о конкурсе. Между педагогом и ребенком слабо налажена персонализированная обратная связь. Австралийский педагог Джон Хэтти, автор самого масштабного в мире исследования в области доказательной педагогики, говорил: «Когда ваш ребенок приходит из школы, не спрашивайте, какую оценку он получил, спросите его, что сказал педагог. Если педагог не сказал ничего — это хуже, чем плохая оценка. Это значит, что ребенок не получает обратной связи, позволяющей ему совершенствоваться».  Обратную связь необходимо наладить и между педагогами и родителями. Современному родителю важно знать, какие изменения происходят с ребенком во время занятий. Он не является профессионалом и зачастую не может понять, есть ли прогресс в деле, на которое ребенок тратит время — важнейший сегодня ресурс. В лучших зарубежных и российских практиках обратной связи уделяется огромное внимание. Педагоги после занятий посылают родителям фото или письменные описания того, как проходило занятие, как проявил себя ребенок, в чем заключается его “приращение”.

И наконец одним из важнейших видов обратной связи должна стать дискуссия внутри профессионального сообщества и рефлексия педагога. Сейчас профессионалы дополнительного образования действуют часто очень автономно — и внутри организаций, и вовне. Почти нет сильных профобъединений даже в рамках отдельных направлений — искусства, туризма и т.д. Хотя такие сообщества могли бы стать эффективной формой распространения современных методик и поддержки и подготовки новых специалистов.

Именно такой комплексный подход сможет сдвинуть фокус внимания с узконаправленных навыков, которыми должен овладеть ребенок, на всю широту и полноту его развития как разносторонней личности.

Об этом и многом другом будут говорить эксперты на Московском международном салоне образования — крупнейшем российском образовательном событии, которое пройдет с 18 по 21 апреля в 75-ом павильоне ВДНХ. В рамках кластера “Дополнительное образование” запланированы специальные дискуссии и мастер-классы, посвященные креативности, проектной деятельности, социально-эмоциональному интеллекту, оценке образовательных результатов. Мероприятия кластера будут интересны педагогам, тем, кто занимается организацией и управлением в образовании, а также родителям.